Глава 89

Приняли нас в настоящем замке, пусть и весьма скромных размеров. С большими постройками на этом пятачке земли особо не разгуляешься. Но архитекторы всё равно постарались не упасть в грязь лицом и выдали удивительное сооружение. Приземистое, угловатое и одновременно величественное. Главный вход украшали огромные бородатые статуи, являвшиеся ещё и колоннами, поддерживающими покатый свод. Камень очень напоминал мрамор, только чуть более ноздреватый.

Сам замок являлся здесь чем-то вроде главного административного здания, а заодно – последним рубежом наземной обороны. Под ним располагались основные спуски в подземелья, так что объект охранялся круглосуточно.

Помимо низкорослых стражников на посту встречались и разнообразные люди, именуемые здесь хуманами – от обычных магов в «гражданке» до стрелков с современными пушками. Хотя тут сразу и не скажешь, что больше устарело – автоматы или холодное оружие. К каждому противнику требовался свой подход, так что местные прозорливо выступали за разнообразие. Молодцы, что скажешь.

На входе нас ещё раз предупредили, чтобы мы вели себя прилично и не вздумали колдовать или тянуться к оружию. Больше всего страже не понравился мой проклятый тесак, так что пришлось дополнительно подцепить его проволокой к ремню, благо у меня имелся при себе целый моток на такой случай. Любой металл, даже покрытый защитным лаком, слишком быстро рассыпается, и нужно периодически обновлять колечко.

Внутрь нас повёл настоящий эскорт из полутора десятков бойцов. Преодолев несколько небольших коридоров с весьма аскетичным дизайном, мы очутились в просторном зале. Здесь декораторы уже постарались, украсив стены барельефами и цветной мозаикой из стекла и самоцветов. Прямо чувствовался дух рыцарского замка, который немного портили электрические люстры на потолке. Их дополнительно декорировали сверкающим хрусталём, так что по всему залу прыгали весёлые солнечные зайчики.

Имелся здесь и трон, вроде как из серебра, со вставками драгоценных камней, на котором восседал уже знакомый Ликот Твердозуб. По случаю приёма тот оделся ещё роскошнее, накинув на плечи чью-то мохнатую шкуру с серебристым отливом. Судя по размеру – явно не нутрия. Свиту владыки крепости составляли несколько суровых гномов, у одного из которых имелся укороченный ручной пулемёт. Солидная машинка. Остальные предпочли более традиционное оружие – палицы, секиры и короткие мечи. Среди окружения затесалась и парочка людей, причём в одном из них безошибочно угадывался военный. Слишком характерная выправка.

Напротив благородного общества застыла четвёрка «парламентёров» Малиновки, будто провинившиеся школьники на родительском собрании. Причём, судя по расстановке, главным среди них являлся тот самый хранитель – Сергей Шевелев по кличке Шмель, стоявший впереди всех. Компанию ему составляла готическая флейтистка в фирменном платье с корсетом, а также парочка новых лиц. Первым являлся молодой темноволосый парень в плаще с капюшоном – алхимик десятого уровня Артём Цьма, не имевший почему-то приписки между именем и фамилией. Второй тоже носил металлические доспехи, подобно местным, но куда более лёгкие – приталенная кираса, наплечники и прочая защита суставов с конечностями. Лицо скрывал глухой шлем без прорези, однако справка исправно пояснила, что передо мной Фёдор «Грохот» Муякшин, рыцарь пятнадцатого уровня.

С Бергером их стало уже пятеро, а вот я занял место чуть в стороне. Сопровождение рассредоточилось вдоль стен, пополнив ряды тех, кто здесь уже стоял с оружием наизготовку. Охотник нахмурился, но спросить ничего не успел, потому что тишину резко нарушил Ликот. Причём сразу криком. Его голос загрохотал под сводами зала, с каждым словом набирая обороты:

– Клянусь Армоком, мы приняли вас как подобает! Дали кров и позволили общаться с жителями! Даже готовы были отпустить тех, кто пожелал к вам присоединиться!

– Похоже, уйти нам спокойно не дадут… – со вздохом покачал головой алхимик.

– Прорвёмся, – ободряюще прогудел из-под шлема рыцарь.

– Молчать! – продолжил сотрясать воздух глава крепости. – Отвечаете только на мои вопросы, или замолкнете навечно! Что вы собирались сделать с ушедшими?

– Ничего плохого, – спокойно пожал плечами хранитель. – Нам нужны новые люди, поэтому мы и собираем у себя выживших.

– А что насчёт детей? – гном ткнул коротким пальцем в сторону Кары. – Твоя подручная их похищала, а потом они оказывались в рабстве! Их продавали как неразумный скот и даже приносили в жертву! И не вздумай это отрицать, её узнали!

Шмель бросил многозначительный взгляд на флейтистку, но та лишь брезгливо поджала губы. А вот Леонид выглядел удивлённым. Я специально отслеживал его реакцию на сказанное, и сдержать эмоции он не сумел, вскинув брови вверх. От сердца немного отлегло, но всё равно ситуация складывалась паршивая.

А всё из-за меня. Но если раньше я бы лично пошёл разбираться, попутно наломав кучу дров, то сейчас решил уступить это право местным властям. Тем более похищенные теперь числились в числе их граждан. Вот пусть и отдуваются, а я в сторонке постою. Пока что.

– Может быть, просто обознались? – продолжил выкручиваться лидер делегации.

– Не испытывай моё терпение!

Гном действительно выглядел, как будто его вот-вот хватит удар. Никто из бойцов уже не изображал почётный караул – все обнажили оружие и взяли пятёрку на прицел. Учитывая численный перевес, я бы на них не поставил, даже если Бергер расчехлит свою артефактную гаубицу. Тут тоже не детсад собрался, и среди охраны самым низкоуровневым был я.

А если бы не Артём Цьма, то и во всём замке.

– Я не собираюсь оправдываться перед нелюдями! – гортанно воскликнула Кара, шагнув к лидеру. – Земля всё равно будет наша!

– Значит, расскажешь всё палачу, – неожиданно спокойно произнёс Ликот. – Стража! Взя…

Договорить он не успел, потому что девушка схватилась за флейту, висевшую на шее, и поднесла её к губам. Кто-то из бойцов успел среагировать раньше, но все пули со стрелами и даже магическая молния безрезультатно разбились о невидимую стену, окружавшую их обоих. Видимо, не зря она встала рядышком с хранителем.

А потом по всему залу торжественно разлилась не совсем уместная музыка. Спокойная, плавная, умиротворяющая. Время словно остановилось, и я, к своему удивлению, понял, что не могу пошевелиться. Даже моргать получалось с трудом, а глазные яблоки поворачивались едва ли не со скрипом. Нечто подобное я испытывал, когда нас во время штурма накрыло заклятием неподвижности, ради которого один из подчинённых контр-адмирала пожертвовал жизнью. Хотя тогда у меня получалось худо-бедно идти, а сейчас же вместо плотного киселя тело будто в бетон закатали.

Остальных тоже приморозило на месте, включая стражу, а вот «парламентёры» двигались вполне спокойно. Алхимик сбросил плащ, под которой обнаружилась разгрузка с многочисленными колбами, и принялся что-то торопливо чертить на полу мелком из кармана. В руке рыцаря загорелся призванный клинок, но оружие он направил не на истуканов, а в сторону Бергера, который вскинул руки на бывших соратников. Точнее, он прицелился в исполнительницу, продолжавшую вдохновлённо играть.

Всё-таки к детям у него хорошее отношение, что бы охотник там ни заявлял. Мне это стало понятно, ещё когда мы путешествовали вместе, и осталось только заставить его признаться самому себе. Возможно, на него так давило произошедшее с младшей сестрой, но он тут точно не виноват.

Перерождёнными чаще всего становятся добровольно, впуская в себя демона. Мне ли не знать…

Между двумя замершими друг напротив друга боевыми магами встал Шмель. Общаться вслух они не могли, поэтому пришлось им объясняться исключительно жестами. Хранитель призвал обоих успокоиться и поговорить в более благоприятной обстановке. Леонид отрицательно мотнул головой, но лидер многозначительно указал на Ликота, замершего с перекошенным лицом на троне. Это сильный аргумент, тут не поспоришь. Глядя на него, в справедливый суд не верилось даже мне.

И у гнома ещё имелся козырь в рукаве. Четыре каменные статуи, стоявшие по углам зала, внезапно зашевелились и сошли со своих постаментов. Система после небольшой паузы определила их как сторожевых големов. Изваяния двигались не очень быстро, но грозили прервать концерт. Пришлось бойцам волей-неволей объединиться. Леонид стрелял статуям по ногам, лишая их подвижности, а рыцарь добивал упавших на полу. Спустя полминуты всё было кончено, и зал окончательно потерял весь торжественный лоск.

В принципе, для высокоуровневых магов подобные противники – не проблема, если их не целая толпа. Но всё-таки на что они рассчитывают? Всю крепость флейтистке не накрыть, а прорываться с боем – так себе идея. Даже если у них каким-то чудом получится преодолеть ворота, на хвосте всё равно повиснут разъярённые гномы. У них тут и транспорт какой-то наверняка остался, и свои лошади имеются. Родители Николь как раз жили рядом с загоном, потому что отец семейства раньше работал инструктором на ипподроме и знал, с какого боку нужно подходить к копытным.

И тут я наконец-то заметил, что витиеватый рисунок на полу начал понемногу светиться. Наверное, он и раньше сиял, просто из-за люстр это было не так очевидно. Сейчас же их свет немного притух, как будто музыка высасывала энергию даже из электрических лампочек. А когда парень начал выписывать мелом большую окружность, всё окончательно встало на свои места.

Эти уроды собираются отсюда смыться не через обычные двери. Вот почему они были так спокойны!

Скрипя стиснутыми зубами, я попытался было рвануть вперёд, но едва смог оторвать ногу от пола, чтобы немного её переставить. С такими успехами мне до центра зала добираться неделю. Но другие даже этого не могли, превратившись в живые статуи с выпученными глазами. Оставалась призрачная надежда на Леонида, но он всё-таки решил не мешать остальным, так и не взявшись за оружие. Хранитель продолжал что-то ему задвигать жестами, но контекст от меня ускользал. Я едва тащился вперёд, словно беременная черепаха, и на меня никто не обращал внимания. Хотя алхимик всё же покосился в мою сторону удивлённым взглядом, после чего вернулся к работе.

Зачем я продолжал бороться? Возможно, из чистого упрямства, свойственного мне задолго до превращения в полукровку. А ещё я пытался хоть как-то отвлечь пятёрку, потому что одна из дверей, ведущих в зал, немного приоткрылась. Возможно, кто-то смог избежать музыкального остолбенения и побежал за подмогой. Или замер прямо за порогом.

Так или иначе, приготовления вскоре подошли к концу. Алхимик закончил вычерчивать основную пентаграмму, расположив на каждом луче по магическому шару разных цветов, символизирующих свою стихию. Внутрь поместили сферу Хаоса – ядовито-красную с беспорядочной чёрной крапинкой. Затем юный маг влил в конструкт энергию, отчего письмена стали гореть ярче ламп, но тут приоткрытая дверь окончательно распахнулась.

Я ожидал увидеть кого угодно, включая какого-нибудь сторожевого питомца, но вошедшему всё равно удалось меня удивить. Точнее, вползшему. Это был Узелок, который тащил на сгибе панциря свою огромную кувалду. Возможно, слизень просто не слышал чарующих звуков флейты, хотя до этого проблем со слухом у него не наблюдалось. В любом случае его движения нисколько не замедлились. Наоборот, он явно спешил к пятёрке удивлённых людей.

Примерно со скоростью ленивого пешехода.

Если мои потуги выглядели не столь угрожающе, то появление ещё одного иммунного к музыке заставило их нервничать. Непонятно, сколько оставалось времени до открытия прохода, но рыцарь решил нейтрализовать угрозу на корню. Он резво понёсся вперёд и одним стремительным выпадом проткнул студенистое тело мечом. Любому человеку такого бы хватило за глаза, но в Узелке осталась лишь прореха, которая моментально затянулась. Следующий удар должен был разрубить улитку пополам, но призванный клинок внезапно не справился с самоцветным панцирем, сыпанув во все стороны яркими искрами. Рассечённая плоть без проблем срослась обратно, и охотник на монстров с неожиданным проворством сам пошёл в атаку. Кувалда описала дугу и с металлическим чавканьем ударила в самый центр нагрудника, смяв его, словно обычную фольгу. Даже стикер Борьки не справился бы лучше.

Рыцаря отшвырнуло к противоположной стене, превратив ненадолго ещё в один барельеф. От удара по камню пошли трещины, и безвольное тело мешком сползло на пол. А мне удалось резко продвинуться на целых полметра от такого зрелища.

Всё произошло так быстро, что сумел среагировать только Леонид. Его выстрел из руки взорвал слизню голову, но тот и не думал останавливаться. Мало того, на месте обрубка надулся небольшой полупрозрачный пузырь, который с хлопком запустил в охотника порцию слизи. Бергер смог увернуться, и плевок угодил в спину алхимику. Парень истошно замахал руками, а его амуниция стала стремительно расползаться, как от хорошей порции кислоты или того пойла, которое мне настойчиво предлагал бармен.

Новый выстрел проделал огромную дыру в брюхе улитки, откуда хлынула похожая жидкость. Бергер вновь предпочёл собственные пальцы артефактному оружию, которое продолжало висеть за спиной. Заодно от попадания откололся и кусочек панциря, так что пробоина вышла сквозной. Каменные полы начало понемногу разъедать, но человек-улитка никак не останавливался. Через несколько метров его голова полностью восстановилась вместе с подвижными глазами, и он тут же подкорректировал свой курс.

Обожжённый алхимик окончательно вышел из строя, пытаясь залить себя каким-то реагентами, но удача сегодня была на стороне «парламентёров». Пентаграмма резко потухла вместе со сферами, а над ней возникло колеблющееся марево портала. Цвет, кажется, был бледно-голубой, но иногда менялся до зелёного.

Хранитель без промедления толкнул туда пострадавшего парня и поманил Бергера. А вот флейтистка без всяких понуканий сама направилась к пролому в пространстве. Стрелок ещё раз жахнул в Узелка из воображаемого револьвера, но лишь попортил ему цветной панцирь. Плюнув на это бесполезное дело, охотник спиной вперёд нырнул в проём, встретившись напоследок со мной глазами. Я в ответ с трудом кивнул.

Мы ещё не закончили, и он это прекрасно знал.

Следом синхронно ушли Шмель и Кара, которая до последнего мгновения не переставала играть. Лишь когда музыка прервалась, всё вокруг снова пришло в движение. Гномы бранились, немногочисленные люди им вторили от бессилия, ведь нестабильный портал уже схлопнулся. Узелок наконец-то дополз до пентаграммы и стёр часть рисунка влажным следом, после чего повернулся ко мне. Сначала глазами, потом и всем студенистым корпусом вместе с панцирем.

Кувалда отправилась на место за плечо, а удлинившееся на пару метров щупальце протянуло мне слегка помятую походную фляжку. Судя по запаху, который резко шибанул из пробки, там плескался чистый, как слеза, бренди. Ёмкость, кстати, пряталась прямо в панцире, но покрывавшая её слизь не обжигала кожу.

Отказываться я не стал – сейчас уже можно и выпить с чистой совестью. Огненная вода обожгла гортань, и оцепенение окончательно отпустило.

– С меня причитается, – выдавил я, отчаянно разминая шею.

Забитые мышцы горели, как после многочасовой тренировки. Стоит признать, эта музыкантша знает своё дело. Но её песенка всё равно спета, потому что мне теперь резко захотелось в Малиновку, уточнить их расхваленную программу для переселенцев.

Обязательно туда нагряну в гости. Только пару друзей по пути прихвачу…

Загрузка...